Портал AIDSMAP проанализировал и перевёл на русский язык главные выводы из исследования эпидемии ВИЧ в России. В нём учёные из Великобритании и США впервые вынесли на международный уровень особенности эпидемии внутри страны. Проанализировав наиболее поражённые регионы, они пришли к плохим выводам.
Нехватка информации о России
Россия является страной-лидером Европы по доле людей с ВИЧ и числу новых случаев. В абсолютных значениях мы обеспечиваем больше половины новых случаев ВИЧ в Европе. Если учитывать разницу в численности населения, новые случаи в России регистрируются в шесть раз чаще.
Эта информация давно известна мировому сообществу. Однако ранше учёные мало обращали внимание, как отличается картина эпидемии внутри большой страны. Исследователи Лондонской школы экономики Златкоа Николоски и Элиас Мосиалос и Университета Мичиган Лизабет Дж. Кинг решили это исправить. Итог своих исследований они опубликовали в декабре в журнале AIDS. Вчера подробный анализ статьи на русском языке выпустил сайт AIDSMAP.
Сложность в исследовании была в разрозненности важных данных в России. В стране нет единой полной статистики о том, что касается ВИЧ. Учёные использовали:
- статистику, которую Минздрав отправляет Европейскому центру профилактики и контроля заболеваний;
- российскую базу данных по рождаемости и смертности;
- данные федерального центра СПИДа;
- опрос Росстата об информированности населения о ВИЧ 2018 года;
- оценки проекта «Если быть точным» фонда «Нужна помощь».
Дополнительно исследователи включили данные об экономической ситуации регионов, ресурсах местного здравоохранения и разных демографических показателях, которые также собирает Росстат.
Главное об эффективности лечения
Оказалось, что в регионах с высокой долей людей, живущих с ВИЧ, смертность от СПИДа тоже выше. Другими словами, больше шансов получить эффективное лечение там, где ВИЧ-инфекция является редкостью для врачей. Исследователи отмечают, что в остальном мире ровно наоборот. Чем больше в регионе людей живут с ВИЧ, тем лучше власти понимают проблему, а врачи лечат.
Нашлась связь и с обеспеченностью терапией. Наиболее поражённые ВИЧ регионы с высокой смертностью также оказались теми, где меньше всего людей с ВИЧ получают терапию, даже если знают о своём статусе. Без лечения люди с ВИЧ продолжают передавать вирус своим партнёрам. Таким образом, в среднем ситуация с ВИЧ в неблагополучных регионах продолжит ухудшаться.
Иначе, но тоже плохо обстоят дела в арктических регионах с низкой плотностью населения. В Республике Саха, Карелии, Мурманской области и Ненецком автономном округе плохой охват терапией ещё не привёл к катастрофическим последствиям для хода эпидемии.
В среднем доступность терапии лучше в европейской, чем в азиатской части России. Плохими исключениями стали Новгородская и Пермская области, где лечение получают треть и меньше людей с ВИЧ. На удивление низкие показатели охвата даже в Москве и Санкт-Петербурге, скорее всего из-за бюрократии.
Лучшими примерами по обеспеченности терапией названы Псковская и Кировская области. Это одновременно одни из самых спокойных с точки зрения эпидемии регионов. Авторы исследования не делали такого вывода, но возможно, это может можно использовать как пример эффективности стратегии «лечение как профилактика». Это означает, что чем больше людей с ВИЧ получают эффективную терапию, тем меньше будет новых случаев инфекции благодаря принципу «Н = Н».
Наиболее поражённые регионы обычно богатые
Учёные выделили факторы, общие для регионов РФ с высокой долей людей с ВИЧ:
- низкий уровень информированности населения об эффективности презервативов в снижении риска передачи ВИЧ;
- высокая доля потребителей инъекционных наркотиков среди населения;
- более высокий валовой региональный продукт (ВРП) на душу населения.
Первые два не удивили исследователей, а третий озадачил. Учёные склонны объяснять это тем, что в России восточнее Урала богатство регионов зависит от полезных ископаемых. В области и края со скважинами и шахтами приезжает много внутренних и внешних мигрантов. По мнению авторов статьи, это повышает риски ввоза наркотиков, секс-работы и торговли людьми, а следом и передачи ВИЧ.
Как подчёркивают авторы статьи, Россия последовательно отказывается помогать людям, употребляющим инъекционные наркотики, а также финансировать выдачу презервативов. Раньше специалисты Глобального фонда, работающие в РФ, прогнозировали высокую эффективность программ снижения вреда: обмена шприцев и заместительной терапии. Однако с уходом ГФ эти программы были закрыты, доступа к ним у потребителей нет. Фактически, инъекционные наркотики, которые были главным драйвером эпидемии в 90-е, остаются ключевой проблемой страны.
Отдельным пунктом указывается бюрократия, которая мешает даже внутренним мигрантам получать терапию в регионе пребывания. Этим объясняется, например, относительно низкое лекарственное обеспечение в столице — Москве.
В заключение Николоски, Мосиалос и Кинг дают плохой прогноз развитию эпидемии в России. Они указывают на наличие в России социальных и религиозных устоев, которые мешают профилактике среди маргинализованных групп населения. «Социальные и политические преобразования, происходящие в России, скорее всего поставят общество перед лицом серьезных проблем в сфере борьбы с ВИЧ-инфекцией» — говорится в выводах исследования.